Джерард О`Нил - Черная месса
После выхода из тюрьмы в 1965 году Уайти Балджер проворачивал бо́льшую часть своих дел совместно с Дональдом Киллином, в то время самым крупным букмекером Южного Бостона. Однако несколько лет спустя начали сбываться его худшие опасения: Киллин терял хватку, сдерживать натиск враждебных гангстерских группировок становилось все труднее. Более того, Балджер чувствовал, что их с Киллином могут убрать главные конкуренты – банда «Маллен», которой заправляли Пол Макгонагл и Патрик Ней. Одного из ближайших соратников Балджера застрелили у двери собственного дома в районе Сэвин-Хилл. Все шло к тому, что и Уайти с Киллином постигнет та же участь.
Букмекера взяли в кольцо, как затравленного зверя. Поддержать его означало подписать себе смертный приговор. Уайти колебался между преданностью другу и желанием выжить. В мае 1972 года дилемма разрешилась: жестокий прагматизм взял верх. Балджер обеспечивал охрану Киллина и все же вошел в тайный сговор с его врагами. Ему пришлось принять трудное решение, выбирая союзников в раздробленном преступном мире Бостона. Выбор был невелик: покориться ненавистной итальянской мафии или заключить сделку с бандой «Уинтер-Хилл», которой Уайти не доверял. После того как у Пола Макгонагла убили брата, а Мики Макгуайру откусили нос, унять вражду между парнями из «Маллен» и Киллином было невозможно. Хауард Уинтер, по прозвищу Хауи, глава крупнейшей в городе ирландской банды, обосновавшейся в гараже возле Сомервилла, водил дружбу с ребятами из «Маллен». Он согласился стать посредником между ними и Балджером. Когда вольный одинокий волк Уайти, почтительно сняв шляпу, отправился на поклон к Хауи, судьба Дональда Киллина решилась: его уже ничто не могло спасти.
Киллину позвонили, когда тот праздновал четырехлетие своего сына, и попросили срочно приехать. Заводя машину, букмекер увидел, как из-за деревьев выскочил вооруженный мужчина. Киллин потянулся за пистолетом, спрятанным под сиденьем, но убийца распахнул дверцу и ткнул букмекеру в лицо автоматом. Потом всадил пятнадцать пуль в голову. За воротами стрелка поджидала машина. Виновного так и не нашли, но по Саути ходили упорные слухи, что это был Балджер. Завершающим штрихом в истории незадачливого букмекера стал эпизод, случившийся несколько недель спустя. Кеннет, младший из братьев Киллин, проходил мимо машины, припаркованной неподалеку от Сити-Пойнт. В салоне сидели четверо. «Кенни», – позвал мужской голос. Обернувшись, Киллин-младший увидел в открытом окне автомобиля лицо Балджера. В следующий миг в подбородок ему уткнулось дуло пистолета. «Все кончено, – услышал единственный уцелевший владелец семейной букмекерской конторы. – Ты выходишь из дела. Это последнее предупреждение, другого не будет».
Быстрое кровавое восхождение «крестного отца» вошло в историю. Его решительный блестящий выпад, о котором к вечеру уже знал весь Южный Бостон, стал негласным посланием преступному миру: Балджер наносит удар молниеносно, не брезгуя никакими средствами в достижении цели. И это было лишь начало. После смерти Дональда Киллина Уайти объединил силы с боевиками из «Уинтер-Хилл» и, стремясь установить власть над Саути, одним мощным стремительным натиском уничтожил своих соперников. В марте 1973 года за два дня они убили шестерых членов банды «Маллен». К концу 1975 года за Балджером числилось уже шестнадцать трупов, включая основных его врагов, главарей банды – Пола Макгонагла и Томми Кинга. Обоих закопали в Куинси, на песчаном пляже рядом с оживленной Юго-восточной автострадой.
Наступила новая эра, омытая кровью. Устранив Киллинов, Балджер стал одним из подручных Хауи Уинтера. Теперь он часто появлялся в автомастерской «Маршалл моторс» в Сомервилле, служившей владельцу штабом. Балджер отвечал за рэкет в Южном Бостоне и ждал удобного случая, чтобы подняться выше. Уайти завладел Саути, а Хауи ненадолго подчинил себе Уайти.
Состояние Балджера стремительно росло, однако тот продолжал вести прежний образ жизни. Он казался полной противоположностью броско разряженным мафиози Норт-Энда. Никаких «кадиллаков», яхт и роскошных домов с видом на океан. Он редко выпивал, никогда не курил и ежедневно выполнял физические упражнения. Его единственной слабостью был «ягуар», который Уайти почти все время держал в гараже в Сити-Пойнт. Словом, безжалостный убийца жил тихо, замкнуто в Олд-Харборе вдвоем с матерью до самой ее смерти в 1980 году.
Его новой тактикой стали сдержанность и строгая дисциплина. Балджер больше не позволял себе поддаваться гневу, как в юности, когда служил в воздушных войсках и его обвинили в изнасилованиях, совершенных в Бостоне и Монтане. Он оставил в прошлом неуемную жажду перемен, заставившую его, четырнадцатилетнего подростка, бежать из дому и устроиться разнорабочим в «Цирк Барнума и Бейли». Кануло в вечность безрассудство молодого гангстера, ворвавшегося вместе с дружками в банк, чтобы, потрясая оружием, вынести сорок две тысячи сто двенадцать долларов – депозит, переведенный из Индианы. Прошли те дни, когда Уайти, пустившись в бега, перекрасил волосы в черный цвет, чтобы обмануть фэбээровцев, но, несмотря на все ухищрения, был арестован в ночном клубе, оцепленном агентами. Нет, теперь Балджер держался в тени, тщательно рассчитывая каждый свой шаг и не допуская ни малейшего промаха. Долгие годы, проведенные за чтением в тюремных библиотеках, обострили его чутье, отточили ум. Обладая энциклопедическими познаниями в области военного искусства, он досконально изучил все тонкости работы спецслужб и проанализировал ошибки великих гангстеров прошлого. Подобно гениальному шахматисту, Балджер просчитывал партию на много ходов вперед, не сомневаясь, что сумеет заметить брешь в обороне противника и сокрушить его, разыграв блестящий эндшпиль. Он поклялся друзьям, что никогда не вернется за решетку.
Как все гангстеры, Балджер вел ночной образ жизни, его день начинался после полудня и заканчивался в предрассветные часы. В своем мире он держался замкнуто, отстраненно, с подчеркнуто холодной отчужденностью, однако пожилых подруг матери неизменно приветствовал скупой улыбкой, придерживал перед ними двери и почтительно здоровался, приподнимая шляпу. Одно время он раздавал неимущим семьям в Олд-Харбор индеек по праздникам. Уайти был по-своему предан семье и всегда ревностно оберегал Билли. Когда в 1980 году скончалась их мать, он не показывался на публике ради брата из опасений, что газетчики поместят на первую полосу его фотографию рядом с портретом нового председателя сената штата Массачусетс. Даже в день похорон он прятался на хорах за органистом, пока шла церковная служба, и, скрытый от всех, незаметно наблюдал сверху, как его братья и сестры медленно следуют за гробом к дверям. «Родная кровь есть родная кровь», – заключил приходской священник.
В Саути Балджера побаивались, стараясь обходить стороной. Было в нем что-то пугающее, зловещее и загадочное. Когда кому-нибудь из жителей района случалось невзначай столкнуться с ним на улице возле принадлежавшего ему винного магазина, одного угрюмого, тяжелого взгляда Балджера хватало, чтобы незадачливый бедняга обмочил штаны. «С ним лучше не спорить», – заметил как-то Джон Коннолли.
Эллен Брогна, жена вечного арестанта Хауи Уинтера, проведшая бо́льшую часть жизни в окружении гангстеров, признавалась, что Уайти внушает ей ужас. Вскоре после истории с Киллином, когда Балджер стал часто появляться в гараже Хауи в Сомервилле, как-то вечером они вместе ужинали. Вышло так, что Балджера попросили отогнать «мустанг» Эллен. Она бросила ему ключи, но несколько минут спустя Балджер вернулся, багровый от ярости. Он не смог завести машину. Как оказалось, нужно было нажать на кнопку, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания. Брогна пошутила, что Уайти должен досконально разбираться в автомобилях, поскольку работает теперь в «Маршалл моторс». Балджер смерил ее испепеляющим взглядом, резко повернулся и в бешенстве выбежал прочь. Позднее тем же вечером Эллен сказала мужу, что Балджер похож на Дракулу, такой же жуткий. Хауи только посмеялся, найдя это забавным.
Побывав в Алькатрасе, Балджер остался таким же вспыльчивым и взрывным, как прежде, но научился себя сдерживать. Он понимал, как это важно. Стойкий, несгибаемый боец с суровым лицом, будто высеченным из камня, он стал героем легенд в Саути. Стоило ему появиться где-нибудь, и на него тотчас устремлялись все взгляды. К его словам прислушивались. Его холодный острый ум, словно отточенный нож мясника, мгновенно проникал в суть вещей, отсекая все лишнее. Это качество, безусловно, делало Уайти бесценным информатором. Вот почему Деннис Кондон, ушлый федеральный агент, не один десяток лет занимавшийся организованной преступностью, так цеплялся за Балджера в начале семидесятых годов. Хотя Кондон, выросший в Чарльзтауне, по другую сторону залива, вышел из той же среды, что и его осведомитель, для Балджера, верного сына Саути, он оставался чужаком. Кондон крайне неохотно вычеркнул Уайти из списков информаторов. Он чувствовал, что сотрудничество могло бы состояться, если бы удалось свести Балджера с куратором из Южного Бостона. Молодой агент Джон Коннолли как нельзя лучше подходил для этой роли. Опытный, знающий, весьма неглупый, он не лез за словом в карман и мог легко уболтать кого угодно, а главное – Джон родился и вырос в Олд-Харбор.
